Что наша жизнь? Борьба добра с бобром, как поётся в песне… ну или что-то похожее. Поэтому я уже давно приучил себя ко всем неприятностям относиться философски: мол, ничего не поделаешь, могло быть хуже, Ленин и теперь живее всех живых… Вот таким образом. И вы знаете, помогает! Нервные клетки в целости, как в сейфе, дыхание ровное, глаз горит. Вокруг все плачутся, жалуются на жизнь, а я хожу и радуюсь.
Вот как-то раз в святой день получки случились со мной приключения. И если бы не философские мои скакуны, не знаю, как и выжил бы.
Выхожу я с работы, внутренний карман набит денюжкой — и отправляюсь в долгий путь домой. Конечно, долгий, а кто рядом с домом работает? Там, где я живу – такое счастье только у домохозяек.
Подхожу к остановке, проверяю наличие талончика – использован. Хочу купить в киоске рядом с остановкой – а там, конечно, технический перерыв. Конечно, когда еще перерыв устраивать, как не в час пик? Спокойно, отнесёмся философски. Подумаешь, у водителя на десятку дороже, что эта десятка? Ерунда, а не деньги. Тем более, в день получки.
Захожу в трамвай, подаю водиле сотню, а он начинает мне строить рожи и разводить руками. Нету сдачи, мол. И что делать? Я машу рукой, да шиш с ней, с сотней! Не тыща ведь.
Захожу в салон, комфортно усаживаюсь и даже собираюсь вздремнуть, сложив руки на внутреннем кармане с деньгами.
И тут – бац! – трамвай встал. Водила высунулся к нам и крикнул радостно:
— Стоим, похоже! Вон, впереди!
Точно, стоим. Впереди штук десять трамваев стоят хвост в хвост. Ах ты, гадство… Водила со мной взглядом встретился, вспомнил про сотню и резво так наружу выскочил. Я – за ним. Он нырнул в один вагон, в другой. Я бегу, в окошки заглядываю – пропал.
Делать нечего, в вагон свой возвращаться и сидеть часа два после работы неохота. Пошел пешком вместе с толпой.
Идём, шаг печатаем по-деловому, вдруг – маршрутка. Все как кинулись!.. И меня внесли. Я аккуратно присел на приступочке у двери, стал в кармане шарить, чтоб, значит, за проезд заплатить. Смотрю: эх-ма, вообще одни тысячные остались. Ладно, что делать, протягиваю джигиту за рулём.
— Вай, дарагой, а поменьше нэт совсэм?
— Нэт, — говорю, — прости, брат по разуму.
Начал он считать. И рулить, конечно, одновременно. И считал так долго, что мы врезались в столб, когда нас какой-то ржавый жигуль подрезал.
Все попадали, кроме меня – я-то сидел на ступенечке, падать некуда, только на меня кто-то свалился в грязных ботинках. Клаксон гудит, джигит без сознания на руле лежит. Хотел я было подползти к нему и сдачу забрать по-быстрому… И тут, как по заказу, менты. Откуда они взялись? То их часами ждут, а здесь – пожалуйста, прям округ Колумбия.
Я, правда, всё равно попытался вякнуть о деньгах, но мент постарше на меня так строго глянул и стал протокол составлять. Я думаю, ну их нафиг, из-за какой-то тыщи пропадать тут. Остальная получка цела – и хорошо.
Вылез и пошёл себе вдоль трамвайных путей. Смотрю – автобус. Пустили, видать, по маршруту. Я думаю, вот удача какая, влез, втиснулся, потом даже в глубину продвинулся. И вот зря я продвинулся… Там ко мне присоседился один с глазками бегающими… и ручками тоже бегающими… В общем, когда наружу выбрался, внутренний карман пустой был.
Конечно, горестно мне стало, хоть вой. Закурил и думаю: «Ну ладно, здоровье у меня хорошее… Жена есть, дочка… Разве деньги главное?» И пошёл домой с этой философской мыслью.
Правда, жена у меня хоть и неплохая женщина, но не философ, ей еще расти… Встретила меня неласково. А потому здоровье мое пошатнулось, особенно в районе спины и темечка. Другой бы жалел себя, а я думаю: ну живой ведь? А могло бы… Нет, вот об этом как раз не будем. Не надо судьбу искушать.