А нынче только пережить бы лето,
До холодов, до наших русских зим!
Всё началось внезапно и без видимых причин. Только что мне было нормально, да, жарко, да, гарь, ну и что! И вдруг… Стало трудно дышать, ноги превратились в подобие поролоновых жгутиков, и под корку мозга полезла паника. Захотелось поговорить, зацепиться за слова… И, конечно, скорее холодный душ. После душа я вернулась на кухню и ПОПЫТАЛАСЬ выключить телевизор. Кнопка power вдруг отказалась выключать, а стала просто отключать звук. Я решила проверить ту, которая командовала звуком — она делала то же, что всегда. Так несколько минут я понажимала обе кнопки, которые радостно делали одно и то же. В нарастающей панике я подбежала к телеку и вырубила его.
Потом поднесла руку к голове. И испугалась до паралича. На голове было что-то, похожее на жесткие ножки гигантского насекомого. Это насекомое — откуда оно взялось?! — сидело свесив ноги до самых щёк. Минуту-другую я не могла даже закричать, а потом схватила эту «ножку» — и поняла, что это мои мокрые после душа волосы. Это просто прядка волос!!!
Потом… я стала что-то делать. Какие-то действия вроде помытой чашки, налитой воды. Самое противное, что мне казалось, что это делается вне меня, то есть это была я, но немного на расстоянии. Поэтому ею приходилось командовать. Я стала чётко отдавать ей распоряжения вслух, командным голосом. Выглядело это так: «Что я делаю? Это я помыла чашку! Та-аак! Ставь ее сюда!»
Потом я вспомнила, что врачиха в новостях велела принимать горизонтальное положение , и побежала в комнату. Легла, вытянувшись в струнку. Но там, в коридоре, кто-то начал болтать и ходить. Время от времени я кричала: «Кто там? Это ты?» Никто не отвечал. И навалилась тоска, совершенно определенная: я умру. Причём сейчас, совсем одна! Моя мама, моя бедная мама хотя бы была не одна! И я завыла совершенно как собака, которую в соседнем доме кто-то два дня подряд оставляет одну, и она воет, бедная, в полной тоске…
Я понятия не имела, что у меня такой жуткий голос… Нечеловеческий.
По крайней мере, с этим воем подкралась истерика, а там — полпузырька валерьянки, часа два молчания, и можно начать дышать…