Галактионов А.М. и его социальный работник

Я социальный работник, но человек по характеру несоциальный. Меня многое обижает в людях, а я умею обижать их, того не желая, поэтому избегаю общения. К сожалению, мои подопечные в подавляющем большинстве страдают от одиночества – вместо того, чтобы им наслаждаться. Приходится терпеть, когда они выплескивают на меня свои новости, впечатления, плоды раздумий, жалобы и редкие радости. Замкнутых людей мало… а таких, как Галактионов А.М., больше нет вообще. Он такой один.
Галактионов А.М. — не старик, он тяжело больной человек, получающий пенсию по инвалидности. Получает он ее не сам, спросите, почему? Чтобы не общаться с почтальоном. Мне тоже не приходилось видеть Галактионова, я только приношу ему три раза в месяц крупу, макароны, молоко, подсолнечное масло, дешевый чай, а еще мыло — и оставляю под дверью. Иногда нахожу там записку, что купить в следующий раз. Иногда сквозь дверь слышу, как он передвигается по квартире, хромает, шаркает, кашляет, даже блюет. Я стою под дверью, когда он проползает вдоль стены в туалет, бормочет себе под нос, вздыхает, плачет и стонет. Но не жалуется, а просто издает звуки.
Записки в последнее время неразборчивы. Я догадываюсь, что у него, может быть, отказывает правая рука, а еще подозреваю – подсолнечным маслом он смазывает язвы и расчесы: на записках бывают отпечатки масла, а иногда и кровь. Впрочем, кто знает, может, он кашляет кровью? Или сморкается. Неизвестно, потому что он никого не впускает к себе, врачей, конечно, тоже. А если я перестану забирать его записки и приносить продукты, А.М. умрет с голоду, сам-то он выйти не может.
А.М. – его имя. По бумагам он просто Галактионов, ну а А.М. – это буквы, которые он ставит в конце записок. «А.М.» значит Алексей Михайлович, как царь? Или Аполлон Мефодьевич? Или Антон Макарыч? Нет, Алексей Максимыч Горький-Галактионов! Ходит по квартире в горьковской шляпе и топорщит огромные усы. И чешется, и выворачивает желудок наизнанку.
Мне интересно представлять, как он показывается из квартиры. Нет, не для того, чтобы вынести мусор – я знаю, что мусор он выбрасывает из окна, причем аккуратно спускает упакованным вниз. В подъезде часто висит объявление о жильце 30-й квартиры, который «имейте совесть, прекратите, наконец» — отсюда моя осведомленность об этих его упаковках. Нет, он вылезает только в одном случае: когда забирает продукты, принесенные мной, и оставляет мне записку. Думаю, он долго смотрит в глазок и слушает шорохи, прежде чем приоткрыть дверь. Потом хватает пакет здоровой рукой, стараясь не кашлянуть, чтоб не привлечь внимание соседей. И еще долго трясется и переводит дух, прислонясь к двери и сжимаясь от страха.
У него нет телевизора, радио тоже не слышно. Было бы забавно принести ему комп, подключить Галактионова к Инету. Хотя знаю: он будет ползать там так же, как по квартире, стонать, бормотать, но никогда не оставит отпечаток даже на форуме и в комментариях, не то что в социальных сетях. И все-таки иногда я представляю себе Галактионова за каким-то брюзжащим ником. А вдруг это он таинственно скрывается под аватаркой с обезображенным лицом политического деятеля…

Надо признаться, я слишком часто думаю о нем. Как он встает утром после бессонной болезненной ночи, поглощает серую кашу, читает старую книжку с замусоленными страницами. Как убирает квартиру – временами бывает слышно шарканье веника, Галактионов чистоплотен! Соседи жалуются на упакованный мусор, но не жалуются на тараканов и мышей. Да и что делать таракану с меню из перловой каши?
Бедный Галактионов, даже собственного таракана у него нет! У меня была злая мысль подкинуть ему под дверь котенка – возьмет? Думаю, А.М. добр, но очень пуглив. Он избегает не животных, а просто общения, когда ему смотрят в глаза и ждут слов. Даже если это таракан. Отсюда и чистоплотность! Поэтому затею с котенком пришлось оставить, и так ясно: оба будут страдать, Галактионов — со своей стороны двери, котенок — со своей.

Но думаю я о нем потому, что … ЗАВИДУЮ. Ему, запертому в своих страданиях. Свободному в своем одиночестве. Счастливому собеседнику самого себя.
Я-то до истерики устаю от людей, я теряю силы от их слов и взглядов, я потею перед каждой квартирой, я иду назад самыми безлюдными улицами. Долго прихожу в себя дома. Но что делать – служба! Вот только почему я еще больше боюсь того дня, когда уже не найду записку под дверью квартиры 30?

Запись опубликована в рубрике Ерунда с метками , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.