Москвичей у нас не любят – это факт, известный каждому жителю страны, в том числе и самим москвичам.
Москву повсеместно именуют ехидной городов русских, кровососущей тварью и злокачественной опухолью на теле Отчизны.
Москвичей же считают зажравшимися богачами, у которых по три иномарки в семье, золотой унитаз в каждой спальне, «Вдова Клико» вместо минералки и ЖК-телевизор – вместо домашней библиотеки. А если даже москвич малоимущий – тем более достоин порицания. В таком месте живет – и заработать не смог, скотина ленивая!
Поэтому один мой приятель, когда едет отдыхать, то на вопрос соседей по отдыху «А ты откуда?», называет что-нибудь вроде Торжка или Козельска. Сразу при этих словах светлеют лица гордых вологодцев и смольчан, а магаданские золотоискатели и вовсе смотрят свысока.
Однако как-то раз произошел с ним на этой почве крайне неприятный случай.
Приезжает он на турбазу, разместились, освоились, столовую нашли, за столы расселись – давай знакомиться.
Питерцы сразу через губу, обитатели северных окраин с доброй усмешкой, а мой приятель подумал и ляпнул:
— А я из Углича.
— Оба-на! – обрадовался сосед о праву руку. – И я из Углича! Город у нас небольшой, может, где и виделись? Только что-то ты мало на волжанина похож… и говор у тебя ненашенский… Недавно, что ль, переехал?
— Точно! – обрадовался мой приятель. – Недавно, совсем недавно! Неделю назад.
— А до того где жил?
Э, нет, думает мой приятель, врешь, не подловишь! Сейчас скажи «в Москве», а он сразу «Вот, и в Углич к нам понаехали, волкИ позорные, сволочи наглые!» — и морду бить полезет от всей русской души, широкой, как Волга.
— В тюрьме сидел, – говорит.
За столом все замерли.
— А за что? – поинтересовался магаданец этак небрежно. Что, мол, пугаться, если с детства вместо колыбельной пели про «будь проклята ты, Колыма».
— Да так, безделица, — попробовал открутиться приятель, но по застывшим лицам понял, что народ ждет подробностей.
— Алименты, небось, не платил, — сказала молодая девушка, с мрачным видом гоняя корочку по тарелке.
— Или педофил, — подхватила пожилая, но очень активная дама в спортивном костюме.
Тут все стали от моего приятеля отодвигаться подальше, и он, пока еще не поздно, поторопился оправдаться:
— Да нет, я за девушку заступился! На нее хулиганы напали, а я их… вот, оказался виноват.
Молодая девушка перестала гонять корочку, выпрямилась и с интересом посмотрела на благородного джентльмена.
Зато магаданца просто перекосило.
— У моего шурина, — говорит, — троюродный брат сел за насилие. Одна шлюха на него показала. Мало заплатил ей. А такой вот, благородный, свидетелем шел! Защитник слабых девушек!
Тут мой приятель быстро сориентировался и говорит:
— Да нет, это я порисоваться хотел, а сидел за финансовые махинации… налоги.
— А! – говорит смоленский турист. – Знаем, знаем… Я как раз налоговый инспектор. Вот из-за таких сволочей страна живет бедно! Не хотят платить налоги, прячут, воруют!
— Нет! – спохватился мой приятель. – Пошутил я… Это я на машине в ДТП попал, признали, что виноват.
В момент уж весь народ оживился.
— Накупят машин вместе с правами, людей давят десятками!
— Хозяева жизни!
— Я тридцать лет за рулем, ни одного ДТП!
— У меня собаку один раз, вот такой…
Мой приятель от этой массированной атаки совершенно обалдел и давай кричать:
— Пошутил я! И в Угличе не был, и в тюрьме не сидел! Из Москвы я, но говорить не хотел!
— АГА!! – раздалось тут со всех сторон. – Вот они, мАсквичи!! На иномарках катаются, людей давят, налоги скрывают, шлюх своих отмазывают и алиментов не платят, педофилы поганые!!
В общем, набили ему морду.
Поэтому он как домой вернулся – сразу решил, что уедет из Москвы, куда угодно, наплевать что жил тут с третьего поколения. Уедет, и точка!
Но лучше не в Углич.