Побег на тот свет

— Ой, девочки, как умереть-то хочется… — пожаловалась Елена Константиновна, когда медсестра покинула палату.
— Кстинна, опять ты?.. Хватит причитать каждый день! – отозвалась ее соседка по койке, даже не поворачивая головы.

— Ну сил же нет больше, так надоело болеть и терпеть все это! – обиженно надулась Елена Константиновна.
— Да ты из нас самая здоровая! – отрезала соседка.
— Минуты здоровья не могут окупить дни болезни, — поджала губы Елена Константиновна.
— У тебя хоть внуки есть, а я вот одна как перст!
— Ну и что внуки… — загрустила Елена Константиновна. – Живут далеко, вижу их только по скайпу, и смотрят они на меня… как на вирусную бактерию советского периода.
Басовитая соседка, которую звали Ириной Александровной, невольно хохотнула.
— Ладно, поныла и будет, — рубанула она ладонью воздух, отсмеявшись, и уткнулась в замызганную книжонку любовного романа.
— Как подумаю, что и завтра, и послезавтра будет то же самое – уколы, катетеры с клизмами, хлорка вонючая по всем углам, стены эти крашеные с трещинами, постель свалявшаяся… Тошно становится, — закончила свою речь Елена Константиновна и взяла с тумбочки банку сгущенки с дырочкой наверху. Тоненькая белая нитка вяло потекла вниз, на подставленное блюдце.
— Правда тошно, — подала вдруг голос третья соседка, Татьяна Владимировна, которая обычно лишь молча улыбалась и наивно моргала.
— Достали вы меня! – в сердцах отбросила книжку Ирина Александровна. – Что ты предлагаешь, Кстинна? Из окошка выпрыгнуть? Дык они и летом у нас не открываются, не то что зимой.
— Ну это-то не проблема, — оживилась Елена Константиновна, облизывая ложечку. – У меня снотворных таблеток есть запас – выпьем вечером штук несколько, и новое утро нам уже не грозит.
— И откуда же у тебя такой запас? – усмехнулась Ирина Александровна.
— У сестры у одной выпросила. Понемножку, по разочку. Не задаром, конечно…
— И я даже знаю, у какой! У Муратовой, небось?
— Тише ты, — шикнула на нее Елена Константиновна. – Ох и голос у тебя, Ксанна…
И снова удивила Татьяна Владимировна. Расправила свою ночнушку с оборками и умильным голоском невесты сказала:
— Я согласна.
— Ну в принципе… — откашлялась Ирина Александровна. – Что тут такого? Бог простит, нам и так недолго осталось.
Елена Константиновна как будто заколебалась. Оглядела палату, кровати подруг по несчастью, банку с потеками сгущенки и резюмировала со вздохом:
— Решили, значит.

Перед сном по очереди вымылись, причесались и надели смену белья. Дождались отбоя, и Елена Константиновна выдала соседкам по горсти таблеток.
— Можно растворить или можно глотать и запивать, — пояснила она.
— Да понятно… — отозвалась Ирина Александровна.
Проглотили.
Самой спокойной выглядела Татьяна Владимировна. Она по-особенному загадочно улыбалась, поправляя свои жиденькие кудряшки на лбу.
Ирина Александровна подоткнула одеяло и негромко произнесла:
— Я в детстве читала книжку про мальчика, который сам себе сон с полетом в космос заказывал. Готовился, ложился спать как в ракету и видел свой придуманный интересный сон. Вот и мы… Заснем и улетим… на тот свет.
— Надеюсь, что не в ад, — нежно откликнулась Татьяна Владимировна. – Мы же самоубийцы?
— Нет! – вскинулась Ирина Александровна, попробовала приподняться, перекреститься – но вместо этого упала на подушку, безвольно открыв рот.

Проснулась она тоже первой. Оглядела палату, спящих подруг и сплюнула в досаде:
— Ну Муратова! Ведь знала же я… Небось, глюконат кальция Кстинне подсунула, а деньги содрала с дуры… Эй, сони, просыпайтесь! Поздравляю – ничего не вышло!
Елена Константиновна только успела свести брови домиком и воскликнуть «О!», как дверь открылась, и вошла санитарка в белом халате и платочке.
— Ну что, скороспелки мои, очухались? – проворчала она.
— Девочки… — пролепетала Татьяна Владимировна. – Хлоркой не пахнет.
— Это не больница, — упавшим голосом произнесла Ирина Александровна. – Где мы?
— Торопятся, торопятся… Где мы, что мы… Как больше нравится: изолятор? Транзитный пункт? Чистилище?
— Боже, мы умерли! – радостно воскликнула Татьяна Владимировна.
— Не поминай всуе, — привычно одернула ее санитарка.
— А вы… ангел?
— А что, правда похожа? – приосанилась та.
— Не очень…
— Правильно поняла, подхалимничать бесполезно. Я технический персонал. Следить приставлена за такими, как вы, которые не могли положенного времени дождаться. Уж вам-то стыдно должно быть, пожилые уже, потерпеть недолго осталось. Что тогда о молодежи говорить, каждый божий день партиями, партиями!
— И что нам теперь предстоит? – деловито осведомилась Елена Константиновна. – И где, позвольте узнать, моя сгущенка? Уже и тут есть мастера скоммуниздить.
— Сгущенка твоя в прежней жизни осталась. А вам тут пробыть сколь нужно, в ожидании своего часа. Вот как срок подойдет – так и отправитесь в конечный пункт. А пока в том же моменте обретаться придется, как там, откуда пришли.
— Нет… не верю я! — недоверчиво крикнула Ирина Александровна. – Так не бывает! Не по-божески это!
— Тебя не спросили, — буркнула санитарка, проверяя замки на окнах. – Тут вон один от несчастной любви уж годков пятьдесят страдает в чулане, так ему еще двадцать осталось – это я понимаю, печаль! А вам потерпеть-то не больше пяти лет, и условия хорошие.
— А что в том мире с нами?.. Пока мы здесь? – робко спросила Елена Константиновна.
— Тебе еще и полюбоваться на свое бренное тело захотелось? Может, еще музыку на похороны заказать хочешь и послушать ее? Сиди себе смирно и помалкивай. Болеть вам, как и болели, и ждать. Все ясно? Вот и выполняйте.

Санитарка вышла, и дверь за ней мягко щелкнула.
— Ну попали… — сказала Ирина Александровна, широко раскрыв глаза. – Чо делать-то будем?
— Тут даже телевизора нет! – жалобно пискнула Елена Константиновна. – И не навестит никто.
— Бежать надо, девки, — низким шепотом подвела черту Ирина Александровна. – Только оно посложнее будет, муратовские таблетки тут нам не помогут…
— Это все из-за меня. Мне всегда не везет, — грустно сказала Татьяна Владимировна. – С мужчинами не везло. И вот теперь с последним путём все не путём…
— Ой, да кому из нас с мужиками-то везло, — широким взмахом руки возразила Ирина Александровна. На Татьяну Владимировну она смотрела глазами, переполненными жалостью. – Вон и Кстинна – уж за такого жабистого замуж вышла, и то торопилась: первую жену-то он за неделю до того схоронил. И колготки от покойницы Кстинне отдал, она и взяла, слово сказать побоялась. А теперь вон жабуин этот все равно на Кипр от нее слинял.
— Да как ты можешь! – задохнулась от возмущения Елена Константиновна.
— А что, неправда, что ли?
Дверь снова открылась и явила представительный мужской облик в белом, но без нимба.
— Тихо, тихо, — осенил он их сдобными перстами. – Здесь нельзя шуметь!
— А то что? – прищурилась Ирина Александровна.
— Выгоним, — развел руками представитель.
По лицам дам скользнул луч надежды.
— Ах-ххх‼! – крикнули они разом и почувствовали легкую дурноту и потерю сознания.

— Так, — сказала Елена Константиновна голосом Ирины Александровны, разглядывая с недоумением собственное тело, возлежащее на мятом белье больничной койки. – Кажись, девки, ошибочка у них маленько вышла.
Подруги безмолвствовали.
— Чего молчите-то? – развеселилась обновленная Кстинна. – А че, я не против! У меня внуки будут! – она коротко хохотнула и в восторге рассекла воздух ладонью.
— Ох, и попляшут у меня теперь мужики… — неожиданно мечтательно сказала бывшая Ирина Александровна нежным голоском Татьяны Владимировны.
— Да… — задумчиво протянула новая Татьяна Владимировна, сухо поджимая губы. – Похоже, я помру девственницей. Ну что ж, зато никаких женских болезней и гипертонии. И еще я мечтала иметь Танькины кудряшки!
— Ой, девоньки, — громовым басом пропела Елена Константиновна, ощупывая свое непривычно худощавое тело. – А жизнь-то налаживается!

Запись опубликована в рубрике Миру-мир с метками , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.