О законах и несознательных гражданах

Печально видеть, как некоторые наши несознательные граждане сознательно нарушают принятые законы, а некоторые и вовсе стараются нечистоплотно нагреть на них жадные загребущие лапы.

Вот еду я третьего дня в троллейбусе. Дорога лежит аккурат мимо музея, при котором имеется и музейная церковь. Музей уже давно на реставрации, а церковь в ейной не нуждается, и туда постоянно хвост молящихся старушек и брачующихся пар. Проезжаем мимо, я бросаю на женихов и невест осуждающий взгляд, а мой сосед по троллейбусному месту, гражданин в майке с надписью «Я люблю СССР», истово так крестится на всю эту суету сует. Потом бросает на меня косой взгляд и спрашивает:
— А вы, значит, лба перекрестить не желаете? Еще и ухмыляетесь?
Я, понятно, теряюсь и говорю, что мол, о свадьбах ухмылялся, если можно так выразиться.
На этот спокойный ответ он мне очень злобно грозит пальцем, и надо сказать, весьма заскорузлым и с черной каемкой под ногтем.
— Оскорбили, — говорит, — так не отмазывайтесь! – Чувства мои верующие оскорбили!
Тут я немного тушуюсь, потому что добросовестным верующим считать себя не могу, хоть на Пасху кулич и яйца, крашенные луковой шелухой, пожевать не прочь, но причастия не посещаю и даже крест на шее не ношу.
А мужик не унимается. Чуть только рубаху на мне не рвет и грозно спрашивает:
— Веруешь?‼
— Служил! В ПВО! – отвечаю я. – То есть, крещеный, православный, извиняюсь!
— Ладно, с тебя тыща рублей, и я успокоюсь, — говорит мужик, отпуская мою рубашку.
Тут я прямо теряю дар речи и даже хочу ему нагрубить вроде «а в лоб не хо?», но решаю не усугублять и спрашиваю:
— За что?
— Ну дык, за оскорбление! Слыхал, небось, про закон? Полицию позову, так с тебя пятьсот тыщ возьмут или три года тюрьмы впаяют, а так разойдемся миром. Я добрый сегодня.
— Нет уж, — говорю я. – Это в случаях, если я злостный атеист-оскорбитель, а ежели я, к примеру, иеговизм исповедую или адвентист седьмого дня, то это у нас пока не запрещено, и потому могу челом до земли не бить по православному порядку.
Мужик щетину поскреб в сомнении:
— Ты же сказал, что крещеный?
— Переметнулся,– отвечаю,– прибился вот к ним за компанию с женой, теперь мы оба адвентисты.
В молчании еще остановку проехали, я уж выходить собрался, как он говорит:
— Пятьсот – и разойдемся.
Я даже ухом не повел, а он со слезой канючит:
— Ну дай хоть полсотни на опохмел, сил нет как тошно, а в кошельке пусто!
Мог бы я, конечно, дать ему на поддержание сил верующего, потому как человек я сочувствующий, но не люблю, когда на меня вот так наезжают, грубо и некультурно.
А потому молча встал и вышел на своей остановке, а там сразу на нервной почве закурил и жениным педорозовым платочком морду вытер от пота, нарушив тем самым еще два закона.
Нельзя так, граждане! Не для того законы пишут, чтобы мы ими так бездумно пренебрегали или корыстно пользовались.