Это было летом, летом…

В первый отпускной день Пескальский решил выспаться, потому что впереди его ждали недели тяжелого изнурительного труда – квартирного ремонта.
Утром он проснулся как по команде — в шесть часов, отсалютовал молчавшему будильнику и снова смежил веки.
«Миииииаууу!!! Уау!!!» — послышалось из окна.
«Природа, — с улыбкой подумал Пескальский. — Коты дерутся из-за территории. Или из-за прекрасной кошечки, королевы подвала».
Он вздохнул и перевернулся на другой бок.

Перед глазами его уже стали витать сладкие грезы, как неожиданно за окном с нарастающим ровным гулом возникла поливальная машина.
«Только что ведь шел дождь», — удивился Пескальский.
Через пять минут машина проехала назад с конца улицы.
«Ну пусть моют…» — умиротворенно подумал Пескальский.
Наконец глубокая тишина снизошла на маленькую уютную улочку вдали от шума городского, только птички чирикали в ветвях дерев под окном.
Внезапный грохот, лязг и скрежет, подобный атаке боевого гиганта-шагохода из «Звездных войн» или маневрам земного танка «Армата», возвестил о прибытии мусоровоза к ближайшей помойке.
Пескальский вздрогнул, обиженно заморгал – но спустя четверть часа уборочная страда завершилась, и отголоски смолкли вдали.
Тишина вместе со щебетом испуганных птичек вернулась на прежние позиции.
Сон, милый сон укрыл, убаюкал Пескальского бережными ладонями – хотя и ненадолго.
«Ррррыу-ррыу, трах-тах-тах!» — развязно, свободно и без оглядки на условности подъехал к соседнему дому скутер без глушителя.
«Спать, сволочь, приехал, после бурной ночи», — подумал Пескальский, скрипнув зубами.
«А вот и не угадал!» — ответил ему озорной скутер, через полчаса отъехавший в обратном направлении.
Пескальский лежал в постели, уставившись в грязный облупленный потолок.
«Спокойно! Скоро я тебя… покрашу.»
Улица тем временем просыпалась.
— А? Чего ты тама? – сочно солировал в мобильный низкий женский голос. – А? Чего? Ну ладно, всё… Ну ладно, всё… Ну ладно, всё…
— Ма-ааа, нееее, не хочу я! Не пойду! Не пойду-ууу! – заливисто рыдал детский голосок, которому мама отвечала что-то тихо, но сурово.
Вдоль по улице прокладывал свой утренний путь автомобиль, безыскусно-наивно угощавший округу попсовым «тыц-тыц», ему задиристо отвечала машина с рэп-речитативом. Им навстречу победно летел патриот с маршем «Вставай, страна огромная!»
«Пусть ярость благородная…», — подумал Пескальский, слезая с кровати.
Несвязно ворча под нос, он взял в коридоре метровый мешок для мусора из плотной крафт-бумаги и захихикал, чувствуя себя малышом-и-карлсоном в усиленном взрослом исполнении.
В ванной Пескальский наполнил мешок водой и с трудом дотащил до балкона. Расчетливо прикинул, что к тротуару не долетит, а упадет на газон, но всё равно нешуточно будет…
И, вскарабкавшись вместе с мешком на скрипящую стремянку, свечкой отправил его вниз.
«Громко как, аж уши заложило, — подумал он, скорчившись на досках балкона и блаженно улыбаясь. – И залило сразу чуть не пол-улицы… А они, видишь ли, полагали, что я не могу, что я никто, что меня можно безнаказанно? На-ко, выкуси!»

Запись опубликована в рубрике Житейские истории с метками , , , , , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.