ПРИКЛЮЧЕНИЕ
По дороге на работу Бестаклиса выпихнули из автобуса.
Он стоял, вцепившись в надежный поручень, и сладко дремал. Любимый рыжий портфель возлежал на его груди и служил опорой для подбородка.
Внезапно портфель резко выдернули, а Бестаклис клацнул зубами и моментально проснулся. Его мутные, как у снулой рыбы, глаза изумленно уставились на толстяка, ломившегося к выходу.
— Вы что?! – потусторонним голосом, каким кричат люди во сне, взвыл Бестаклис. – Вы кто?! Вор?!
— Гргм… — утробно проревел толстяк, скосив глаз на Бестаклиса, и продолжил свой путь, усеянный вырванными сумками и возмущенными пассажирами.
Портфель Бестаклиса на спине толстяка проследовал до самого выхода и скорбно упал на ступеньки. Бестаклис рванулся к нему, как тигрица к детенышу, поднял, прижал к груди… Но двери уже распахнулись, выходящие ломились вниз, и шансов остаться в автобусе было ничтожно мало. Бестаклиса вынесли наружу.
Он хотел было вернуться на вполне законных основаниях, но водитель захлопнул дверь, видимо, сочтя его безбилетником.
Обдав Бестаклиса зловонным газом, автобус победно гикнул и покинул остановку.
Бестаклис остался один. Все пассажиры, виновные в происшествии, разбежались по своим тропинкам, и только он растерянно оглядывался по сторонам.
Бестаклис почувствовал себя разведчиком Абелем в тылу врага. Вдалеке дворник скреб тротуар и будто бы оглядывался на чужака. Мимо пробежал бездомный пес и лениво тявкнул. Подошел какой-то мальчишка с ранцем и встал рядом на остановке.
— Давно был? – враждебно глядя на Бестаклиса, буркнуло дитя.
— Где? – испугался Бестаклис.
— Здесь, — уточнил мальчишка и нахмурился.
— Никогда не был, — сознался Бестаклис.
— Че, не ходит сегодня? – огорчился этот прилежный ученик неизвестной гимназии.
Бестаклис задумался. Сначала он представил кого-то, кто ходит и проверяет чужаков в округе. Потом… Потом не успел представить, поскольку мальчишка уточнил:
— Автобус.
— Да, — сказал Бестаклис немножко невпопад. – То есть нет. Ходит. Ездит.
— Ездиет, — наставительно поправил школьник.
Бестаклису стало тоскливо. Здесь его даже не понимают. И он не знает их языка. Вокруг так тихо, безлюдно, даже машина ни разу не проехала. Не ПРОЕЗДИЕЛА. Он останется в этом омерзительно чуждом месте, а в портфеле всего два бутерброда, впереди голод, одиночество…
Тут Бестаклис увидел автобус. «Эй!Эгей! Свои!» — кричал он и пытался отпихнуть шустрого мальчишку, рвущегося на переднюю площадку со своим ученическим билетом.
«Ничего себе приключение… — думал он, снова засыпая у поручня с портфелем на груди. – Вот эти места, которые есть промежуточные пункты, – кто там живет, что там происходит? Не хотелось бы этого знать…»