Обходные маневры

Улица у нас перекопана уже не первый год. И не второй точно. А вот что было три года назад, мы уже и не помним. Поначалу вдоль траншей сновали смуглые тимурмалики в оранжевых жилетах, чье фоновое лопотание напоминало о полях с хлопком и базарах с хурмой. Потом, в соответствии с руководящей линией, рабочий состав сменился на высоких и широких малоразговорчивых соотечественников.
Вот только на процесс восстановления улицы это не повлияло.

Постепенно пешеходы привыкли обегать, обскакивать, оплывать и облетать. Они сменили модные штиблеты на практичную обувь, которая не боялась грязи, как российские танки.
Надо сказать, что по улице мимо скромных обитателей близлежащих домов ежедневно маршировали плечистые жилеты в касках, подобно солдатам оккупационных войск. Вместо яйки-млеко потребляли в пищевой точке пирожки, самсу и пиццу и напускали на себя значительный таинственный вид, когда местная публика пыталась понять, чем таким они заняты в промежутках между перекусами и прогулками всей бригадой по улице.

Как умеет ко всему привыкать русский человек, уже стало притчей во языцех – ему, главное, попасть домой и укрыться от нашего весьма несовершенного окружающего мира.
А вот с этим как раз и получилось нестыковочка.

Кто-то в дом попасть успел, потому что работы начались не то чтобы с утра, но и не вечером. Строго говоря, работы по замене труб, рытью траншей и котлованов длились давно, как уже упоминалось, – в частности, возле данного конкретного дома они велись года полтора. Был ликвидирован ландшафтный дизайн с евро-клумбами, выкорчеваны кустарники барбарисов и туй, что вызывало горестные вздохи домовой общественности.
Но возможность выйти из дома и попасть в него все-таки была.

И вдруг эта самая возможность пропала – а появилось железное сетчатое, разномастное и разноцветное ограждение с перевернутой табличкой «ОБХОД», на которой кто-то еще до переворота успел приписать, что ЦСКА относится к миру животных.
Клетка примыкала спереди к фасаду и собственно подъезду, закрывала правый и левый фланги, а задний фасад оставался на свободе – вот только никакой пользы, кроме обзора, от этого не наблюдалось.

Жильцы дома, оказавшиеся за пределами клетки, растерянно толклись у старой тропы через лужу, где вешками им служили камешки и бугорки глины. Освоенный проторенный переход теперь был заменен на обход – вот только где и как надо было обходить?

Ситуация накалялась. Мужчины пытались сдвинуть и раздвинуть ограждение, женщины эмоционально пинали решетку, стряхивая комья грязи со своей практичной вездеходной обуви – но это нимало не приближало их к подъезду, где ждали родные стены, горячий ужин и туалет, наконец!
— Я позвонил в МЧС, — подал голос кто-то из мужчин.
— И что им сказал?
— Стандартная ситуация, — хмыкнул инициативный, – «не могу попасть в дом».
Кто-то возмутился, кто-то засмеялся, кто-то счел за лучшее проигнорировать.
Не успели обсудить, как прибыло МЧС – в лице одного сотрудника пешком и налегке. Спасатели люди опытные, на машине по территории раскопок опасно передвигаться: ладно, пешехода или легковушку раздавишь, но можно ведь и в котлован свалиться.
Спасатель приблизился к дому, сверил номер по бумажке и приказал:
— Расступитесь, граждане, дайте пройти, у меня тут вызов.
— Идите, — ответили ему хором и вразнобой, а некоторые даже приглашающий жест сделали.
Он шагнул, остановился перед ограждением и внезапно растерял свой командирский фасон:
— А где тут? А куда тут? А как же попасть?..
— Вот потому вас и вызвали, что никак.
Спасатель крякнул, примерился:
— Это мы мигом, это мы сейчас. Можно ребят позвать – у нас машина там, у въезда на улицу стоит, потому что не проехать толком.
— И не пройти толком тоже! Как будто мы не знаем!
Эмчеэсовец цепь на ограждении в двух местах инструментом перекусил и раздвинул створки, а мужики из жильцов ему радостно помогли.
Мимо проезжала полицейская газель, притормозила и оттуда вылез упитанный сержант. Вразвалку подошел, козырнул эмчеэсовцу, небрежно поинтересовался:
— Почему ограждение нарушаем?
— Не могли проследовать в дом жильцы! – браво, но коряво отрапортовал доблестный сотрудник спасательных органов. – А теперь могут!
— И как же? – сержант указал на вырытую траншею, которая пересекала и газоны, и ленту тротуара.
— Ох ты ё… – выругался эмчеэсовец. – Я щас, мигом.

Вернулся он с лестницей и двумя напарниками. Лестницу перекинули через траншею, и жильцы по мере личных сил перебрались на другой берег. Пару раз возникли затруднения: затруднились неуклюжий и слегка нетрезвый бедолага с первого этажа и кем-то приглашенная в гости кисо-на-лабутенах, не знающая здешних полевых условий. Они тоже перешли, но не сразу и не совсем всухую.
— А завтра-то как? – крикнул уже от подъезда крайний входящий.
— А это не наша забота! – отрезали эмчеэсовцы. – А вот кто за вызов заплатит?

Никакого ответа они, конечно, не услышали, хотя и так понятно: городская власть пусть платит. Которая финансирует самые раскопы и сопутствующих рабочих, с их праздношатанием и общепитовским питанием.

Запись опубликована в рубрике Житейские истории с метками , , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.