Когда-то я работал в одной финансовой конторке – так, полукриминальная шарашка – но там был свой отдел безопасности, а начальником числился какой-то бывший Штирлиц. Дрожь пробирает, он нам целую инструкцию написал и заставлял зачеты сдавать, как выжить в наших суровых и опасных буднях. Хорошо помню, был там один пункт, который гласил: на работу надо ехать по одной дороге, а возвращаться обязательно по другой. И вообще лучше дороги часто менять и тем самым путать возможного преследователя.
К чему я это вспомнил? Поясняю. В связи с деятельностью наших домовых общественниц, которые собирали нынче подписи жильцов по дорожному вопросу.
Наша маленькая улица утыкается носом в большую, по которой можно попасть к метро или куда угодно ближе к цивилизации, хочешь на личном транспорте, хочешь на городском. На моей памяти движение там всегда было двусторонним – а как же иначе? Кто туда курсирует, кто обратно, в зависимости от потребностей. Года два назад хотели даже четыре полосы сделать, по причине роста машин – но ничего не вышло. Потыркались в обе стороны от дороги – то ли дома сносить, то ли парк вырубать, но стремно и затратно как-то и то, и другое.
А тут гляжу в подписной лист и там читаю разборчивым шрифтом: «N-скую улицу сделать односторонней».
— То есть как? – удивляюсь. – А назад как возвращаться будем, вертолетом, али через лес?
— Не болтайте, — говорят мне, — глупости, гражданин Петухов Валерий Петрович. Обратно по другой дороге, вон, вдоль железки, транспорт всякий ходить будет.
— Здрасьте, — вежливо отвечаю я, — спасибо на добром слове. До N-ской улицы мне пять минут ходу, а до железки минут двадцать пилить, а зимой по сугробам полчаса все прошкандыбаешь. Ничего умнее не придумали?
— Ой, напугались, глядит-ко! – говорит основная общественница. – Полезно вам прогуляться будет. А то вон пыхтение одно от вас при ходьбе, скрип суставов и треск брючного пояса. И потом, не думаете вы, например, что пробки на дорогах разгружать как-то надо, нет вам дела до городских нужд, а правительство критиковать в лице родного ДЭЗа вы завсегда в первых рядах.
Тут, как поется в романсе, слов я не нашел. С пробками у нас все борются, как с чумой в средние века, хотя автомобиль не вирус, а средство передвижения – ну или стояния в пробках.
— Ладно, — соглашаюсь я, — только будет просьба. Пусть по N-ской улице транспорт едет к метро, а вдоль железки – от метро. Потому что я с утра не хочу из-за этой свистопляски вставать раньше, а вечером, уж ладно, дойду как-нибудь.
— А я против! – встревает бабулька из народных заседателей на скамейке. – Я когда к дочке еду внуков нянчить, ишшо бодрая, как нежинский огурец, а обратно еле ноги тащу. Так что как раз другой циркуляции требую!
— Этого у нас в подписном листе нет, — говорят активисты. – У нас про движение только, а в какую сторону – это городские власти пусть решают. Мало ли там у них какие критерии расчетов.
— Позвольте не согласиться, — подаю я вежливо голос. — Вы сначала подписи по всей улице соберите, кто в какую сторону ехать хочет, а после придем к консенсусу насчет дороги вообще. Власти, они как? Примут решение, а о частностях нас не спросят. Вон как с монорельсом – тоже кричали, разгрузим дорогу! И что в итоге? Оказалось, что маршрут этот особо никому не нужен, так, только некоторым отдельным редким индивидуумам. К тому же из одной точки в другую точку легче было подземный переход вырыть – и дешевле.
— Нечего путать кислое с мокрым, товарищ Петухов, — говорит главная активистка, бывший партработник. – Не понимаете вы генеральной линии, а туда же, рассуждать и воду мутить!
— Я этой генеральной линии со времен ваучеров не доверяю! – решительно я ей возражаю. — Сейчас соберете по триста рублей, а потом у нас новые олигархи народятся на этой афере!
— Хорошо, — сдерживая эмоции, интересуется партячейка, — и что вы предлагаете?
— Я предлагаю, к примеру, прежде чем мысью по дорогам растекаться, закрыть, наконец, круглосуточный магазин, ибо сил уже нету слушать по ночам про Владимирский централ и вышки с колючкой! Поставят машины, как цыгане кибитки, водку пьют, морды бьют и устраивают шансон года в Кремле.
Тут бабка, которая нежинским огурцом себя именовала, говорит:
— Правильно, Петрович! Как магазин закроют, так и пробки маленько разгрузятся, а то вечно тут машины с пивными продуктами да мусорки на уборку по три раза в день!
— Не закроют его… — грустно возражают ей другие бабки. – С них весь наш полицейский участок, небось, кормится или даже целый МУР. Иначе почему бы это, сколь ни звони о безобразиях 02, а ни разу никто не приехал?
— Едрить через колено ваш участок! – встревает проходящий мимо мужик с белым терьером. – Мне соседский кот дверь ободрал, я написал заявление, отнес участковому. Потом пришел узнать, как дела – нате, уже другой на том же стуле сидит. И говорит, не спрашивайте ничего, я завтра последний день и увольняюсь. Пошел к ихнему начальству на прием – а у них вообще дверь закрыта, через окно какая-то девица крикнула, что никого нет, и будут после всех праздников.
— Не путайте колбасу с яичницей, — говорит нам главная активистка. – Ситуация в стране какая, не в курсе, телевизор не смотрите?! Американцы засылают к нам шпионов, чтоб убить наших президентов, дестабилизировать обстановку – и тогда всю страну возьмут тепленькой, мигом будем им ботинки чистить, мистерам Твистерам этим! Сейчас вся полиция поднята в ружье, патрулируют в самом сердце нашей столицы, где эти шпионы под каждой скамейкой и в каждом фонтане сидят. А вы с котами своими и магазинами!
В этот момент у меня в голове что-то будто щелкнуло – я и вспомнил нашего Штирлица из конторки. И понял, что пробил час применить полученные знания на практике. И вскинул руку красивым жестом.
— Товарищи! – так громко сказал и немножко картаво. – Верной дорогой мы идем, к примеру, до работы или до внуков, а обратно мы пойдем другим путем – и неважно сколько времени! И тогда ни один шпион американский не сможет сообразить, какой у нас порядок действий, чтобы заминировать нам маршрут, перекрыть движение пробками и устроить прочие беспорядки!
И никто мне не возразил.
Вот что значит правильно оценить обстановку и провести разъяснительную работу с населением, которое всегда готово откликнуться и поддержать – словом, делом и подписью.