В страшное время мы живем. Народ в прямом смысле слова загнан в угол и доведен до крайности.
Вот случай такой произошел в одном почти центральном районе нашего города.
Время 22-15, магазин круглосуточный, на гОре окрестным домам, особенно начиная с уже теплого апреля по еще тепленький октябрь. Но об этом в другой раз.
Мужик средних лет и, судя по одежде в стиле «барахолка-кутюр»— среднего достатка, торопливо хватает с полки бутылку «беленькой» и бежит к кассе. Извлекает из-за пазухи портмоне, дрожащими пальцами отмусоливает сотню, а кассирша при этом смотрит на него с ехидством и злорадством:
— Мужчина-ааа… Десять часов уже было, не положено. А вы куда смотрели! – это уже охранникам. – Почему полки не закрыли?
Охранник расслабленной походкой идет забрать у мужика вожделенную бутылку, и в это время к кассе подруливает вполне благолепная бабулька с пятью пакетами молока, поскольку после 22-00 скидка на все товары 3%. Посчитайте, сколько это будет? Но для бабульки – повод проявить свою предприимчивость.
Кассирша протягивает руку к старушкиным пакетам, а охранник – синхронно с ней – к бутылке водки в руках страждущего мужика.
И тут мужика переклинивает. Его мимике позавидовали бы лучшие актеры мировых сцен! Шекспир, Островский и граф Алексей Толстой боролись бы за право подарить ему трагические роли в своих пьесах… если бы, конечно, жили в одно время.
Затравленность, отчаяние, тоска и безнадега – и вдруг решимость, которая характеризует человека, готового победить или умереть с честью.
Он хватает старушку в крепкие объятия и вынуждает ее расстаться с пакетами молока, стоящими на ленте у кассы. Пока кассирша с охранником открывают рты для вопроса, мужик кричит:
— А я заложницу возьму!
Немая сцена.
К первому охраннику бежит на помощь второй охранник, из подсобки выглядывают смуглолицые рабочие — «но вспять безумца не поворотить». У морщинистого бабулькиного горла зловеще сверкает штопор от перочинного ножа, и злодей тащит ее к выходу. Что показательно, бутылку он успел засунуть в карман, а бабушке молоко забрать не позволил.
И по этой самой причине она раненой птицей кидается назад к кассе, где остались пакеты со скидкой 3%.
На кого вы поставите в этой битве титанов? На сломленного жизнью мужика, чей организм отравлен алкоголем и куреньем, — или на старушку, вскормленную с рождения на экологически чистых продуктах, закаленную тяжелыми послевоенными годами, хрущевской брызжущей оттепелью и дисциплинированным брежневским застоем?
Террорист тяжело поднимается с пола, благоухая пролитой из разбитой бутылки животворной жидкостью, и покидает поле битвы, но тут охранник хватает его за шиворот:
— Разбил? Оплати!
В глазах мужика загорается луч надежды.
— А можно… как будто я две разбил?
В ответном взгляде охранника сквозит понимание, сочувствие, любовь к ближнему…
— Маш, пометь там: бой две бутылки, — небрежно бросает он, ощущая себя «Христом, исцеляющим паралитика», картина испанского художника Мурильо.
И счастливый мужик, заплатив за счастье двойную цену, трусит прочь от магазина.
О Шекспир, где твое гениальное перо…