Господин Курц был настоящим красавчиком.
«Надо же, — подумала Марушка Штерн, незаметно втягивая в рукава не слишком свежие манжеты, — в него, наверное, тут все влюблены».
Предчувствие, что ее визит сюда был напрасной тратой времени, не покидало ее с самого начала. Непонятно, зачем ее вообще пригласили на собеседование – конечно, она отчаянно нуждалась в работе, но получить место в этой солидной компании для нее было абсолютно невозможно.
Даже управляющий персоналом здесь выглядел респектабельно, как Дональд Трамп.
Не то, чтобы она не разбиралась в финансовых вопросах или считала себя безалаберной лентяйкой – вовсе нет. Исполнительная, дисциплинированная и компетентная – это как раз про нее.
Но каждому известно: чтобы работать в такой компании, где зарплата была на порядок цифр выше ее прежней, надо дорого одеваться и ездить на хорошей машине – то есть соответствовать.
А она не соответствовала абсолютно.
— Какую работу вы выполняли на предыдущем месте? – спросил господин Курц, словно подслушав ее мысли.
Марушка принялась прилежно повторять содержание резюме.
Господин Курц кивал своей аккуратно уложенной головой, не сводя с нее пристального взгляда.
— Ну что ж, я вижу, вы очень грамотный специалист и вполне отвечаете нашим требованиям, — сказал он наконец, когда Марушка совершенно иссякла.
«Мы вам перезвоним», — вздохнула соискательница, делая движение, чтобы встать.
— Вы торопитесь? – заметил управляющий.
— Нет, но…
Марушка беспомощно открыла рот.
Господин Курц улыбнулся.
«Все-таки красивым его не назовешь. Как будто пропустили через фото-фильтры – получилась яркая картинка неестественных цветов.» Лицо белое, вроде брюха у рыбы, желтые волосы, а глаза такого чистого голубого, прозрачного оттенка, что кажутся двумя воронками чистой воды, в которые вписались маленькие черные зрачки.
— Испытательный срок вас не пугает?
— Конечно, нет! Нисколько! «Возьмите меня хоть на три дня».
— Две недели.
— Всего две недели?
— За это время мы сможем понять, подходите ли вы нам… Или мы вам.
— О! — всхлипнула Марушка, и господин Курц сделал вид, что ничего не услышал.
«Симпатичный», — подумала Марушка, глядя на склоненный затылок эникейщика. Прежде она его не видела. Господи боже, как же она сможет сводить финансовые отчеты, если за неделю не сумела запомнить сотрудников? Нет, этого парня она точно не видела.
— Спасибо за помощь, могу я и в дальнейшем обращаться к вам, когда возникнет необходимость?
— Да, конечно, — бледно улыбнулся он, выскользнул из-за стола и прикрыл за собой дверь раньше, чем она успела спросить, где его найти.
Вот так, за первую неделю она ни с кем не подружилась, не пококетничала и не посплетничала – зато уже работала допоздна. Хотя рядом постоянно кто-то тоже работал – за соседним столом или в соседней комнате.
— Что вы затормозили? – спросил из-за спины тучный пожилой господин в роговых очках, который вводил ее в курс дел и помогал советами.
— Не сходится, где-то ошиблась, — вздохнула Марушка, виновато улыбаясь. – Сейчас попробую найти.
Тучного пожилого господина звали господин Виктор. Он вроде бы и не коснулся клавиатуры, а страница сменилась на другую таблицу, к следующему итогу.
— Вот, — сказал он. – Продолжайте.
— Ой, правда, спасибо! – зевок Марушки оказался некстати. – Почему мне все время хочется зевать? Простите.
— Кислородное голодание, — ответил господин Виктор, рассеянно глядя в окно. – Тут оно у всех.
— Почему?
— Не знаю, может, такой воздух подается из вентиляционных отверстий. Не пробовали затыкать?
— Нет, — Марушка озадаченно подняла голову к потолку.
— Цветы здесь тряпичные, заметили? И кислорода вечно не хватает. В столовой вообще можно задохнуться. Я как раз из столовой шел – и не добрался до своего кабинета. В лифте стало плохо. Лифтов избегайте, рекомендую. Вышел оттуда, сел в кресло в коридоре – и инсульт.
— Сочувствую. Возраст, лишний вес… Простите, я не хотела вас обидеть.
— Какие обиды, все верно. Представляете, меня нашли спустя три часа, никто не обратил внимания.
Марушка покачала головой:
— А что потом?
— Увезли в больницу. Прожил еще десять дней – и все.
— То есть выздоровели?
— Да нет, умер.
Марушка нервно хихикнула, а господин Виктор продолжал следить за облаками.
«Господи боже, он псих», — с ужасом подумала она, оглядываясь по сторонам. Трое сотрудников не отрывали глаз от мониторов, и к их беседе никто не прислушивался.
— Обычное дело в больших компаниях, работаем на износ, — пожал плечами господин Виктор. – Я еще и курил. Смешно, до сих пор нравится покурить, — он пару раз хлопнул себя по карману пиджака.
— То есть сейчас вы покойник? – вымученно улыбнулась Марушка.
— Открою вам секрет – тут больше половины покойников, — заговорщицки подмигнул господин Виктор. – Компанию это устраивает. Работаем в любое время суток, никаких забот об условиях труда не требуем, опыт опять же гигантский. Зарплату перечисляют родственникам. И есть приятные бонусы для таких сотрудников, как я.
— Какие? – спросила Марушка, закипая от злости.
— Путешествия. Я очень люблю путешествовать! Весь мир объехал, не то что при жизни. Вы не представляете, как все чувствуешь по-новому, когда ничто человеческое не отвлекает. Спутники, голод и жажда, потребность в отдыхе или туалете – а у меня никаких забот, свобода! Целый день и ночь можно бродить по городу, вглядываться в лица прохожих, ловить свет и запахи, подмечать всякие пустяки. А небо! Каким я вижу небо! При жизни не обращал внимания, а теперь могу часами следить за его движением. Одно плохо – животные меня не любят. Собаки тявкают, кошки фыркают, лошади ржут. Так громко ржут, как будто ругаются.
— Лошади? – повторила Марушка и сердито перевела дух. – Зачем вы шутите надо мной?
— А у вас одышка, милая девушка, — назидательно заметил господин Виктор. – Ну хорошо, немного поболтали, теперь снова работаем. На чем мы остановились?
— Я с вашего разрешения пойду пообедать, — решительно прервала его Марушка.
— Потеря времени, — осуждающе проворчал господин Виктор, глядя ей вслед.
В холле оказалось абсолютно пустынно. Можно было пройтись пешком, но в какой коридор свернуть и какая лестница ведет в столовую, Марушка до сих пор помнила весьма смутно.
Потому она предпочла нажать кнопку лифта – лифт всегда доставлял ее туда, куда нужно.
Звякнул сигнал, серебристые двери бесшумно раздвинулись, и Марушка со вздохом шагнула – в пустоту.
— Безобразие какое! – возмущался господин Курц, меряя холл шагами. – Скандал, девушка чуть не погибла! На испытательном сроке, заметьте, даже не сотрудница.
— Ну, это временно, — возразил господин Виктор.
— Мы примем меры, мы все осмотрим, починим и заменим, — разводил руками техник.– Даже не знаю, как такое могло случиться!
— Все обошлось, — сказал господин Виктор, и похлопал Марушку по плечу. – Успокойтесь, дорогая. А ведь я предупреждал вас насчет лифтов… Глотните-ка, это коньяк.
— Я, я, я… — бормотала Марушка трясущимися губами.
— Можете мне не верить, но вы сидите в том самом кресле, в котором я отдавал концы, — хохотнул господин Виктор, заботливо поднося ей рюмку.
— Господи боже, вы меня спасли, — она затравленно посмотрела снизу вверх на его синий галстук, свисавший с живота.
— Прошу заметить, именно я спас, а не Господь Бог!
— Вы оттолкнули меня в последнюю минуту… секунду. Но я не могу понять…
— Виноват, неудачно вышло. Сначала я думал, что неплохо показать вам Вену – так люблю Вену в это время года… Но вовремя опомнился: все-таки я привык путешествовать один!