Это началось прошлой весной. Я был сильно загружен на работе, задерживался допоздна, приходил домой усталый, машинально проглатывал ужин и проваливался в глубокий сон. Спал я, по словам жены, очень беспокойно, и она пыталась лечить меня какими-то сиропами и еще пилюлями, похожими на тараканов-постенов. Я вяло сопротивлялся, иногда сдавался и после этого вставал утром разбитый, с больной головой.
Первое странное событие случилось со мной вечером одного тяжелого рабочего дня, когда я, торопясь домой, проходил мимо сберкассы. Там, за стеклянной дверью, я увидел у стойки мужчину, сутулого, неуклюжего, чьи разведенные в стороны руки показались мне очень знакомыми. Я остановился и прищурился, фокусируя зрение. Кажется, это Юрка, мой бывший сокурсник, мы когда-то дружили… Юрка всегда напоминал мне пустынного грифа с крыльями-руками, который поджидал чьей-то кончины под палящими лучами солнца. Я толкнул дверь и вошел внутрь. Мужчина обернулся ко мне в тот момент, когда я собрался стукнуть его по плечу. Единственное, что меня смущало, — в период, когда мы виделись в последний раз, Юрка был на грани полного алкогольного погружения, а стоящий передо мной человек явно не жаловался на достаток: дорогая одежда — костюм и плащ, очки с золотой оправой, редкие волосы аккуратно подстрижены, запах элитного парфюма. Даже лицо не носило отпечатка алкогольных возлияний. Но это был Юрка! Мужчина обернулся, я открыл рот, чтобы выразить свою радость пополам с удивлением… и понял, что он меня не знает. Его взгляд был совершенно чужим, полным достоинства, внутреннего спокойствия, — словом, это был другой человек. Я что-то пробормотал, глупо заглянул в окошечко операционистки, около которого он стоял, потом развернулся и вышел на улицу.
— Помнишь Юрку Федюнина? – спросил я за ужином жену, давясь сухой куриной грудкой.
— С которым ты учился?- уточнила она, заливая кипяток в заварник. – Алкаш какой-то.
— Да вот я видел его сегодня! Представляешь, такой светский мэн! Если б не его сутулая спина и лысина, не узнал бы.
— Не придумывай… Ты просто обознался. Совсем заработался… Ты кричишь по ночам. У тебя уже ум за разум зашел.
Я молчал, вспоминая свою встречу с мужиком в сберкассе, и меня грызли сомнения: может, это действительно был не Юрка? Юрка бы сощурился и буркнул своим рокочущим басом: «Леха? Ну, здорОво!»
Странная мысль пришла мне в голову, когда я прихлебывал чай и бездумно смотрел на экран включенного телевизора, где шел какой-то сериал на тему «сошлись-поговорили-разошлись». Это был Федюнин, но… если б ему повезло. Если б не его привычка «лечить нервы» и вера в единственно проверенное русское лекарство.
Эту мысль я отбросил, потому что терпеть не мог всякой чепухи о мистике, всяких передач с роковыми открытиями, которые жена частенько смотрела по телеку, затаив дыхание.
Дня два я думал о встрече в сберкассе с суеверной опаской, а потом забыл.
Спал я по-прежнему плохо. Меня мучили сны, не то чтобы кошмары, а просто беспокойные. Я куда-то бежал, искал выходы в пустых зданиях с длинными коридорами и на улицах незнакомого города. Там были обычные люди, тоже спешившие куда-то, но я постоянно ощущал свое беспредельное одиночество, потому что они знали какой-то секрет о месте и времени – а я нет.
Сны меня не удивляли. Я не читал, конечно, специальную литературу, но приблизительно знал, что сны есть продолжение нашей мозговой деятельности, мыслительных процессов или болезней. Я много работал, у меня были проблемы, и во снах я, наверное, тоже пытался найти выход, принять правильные решения.
Как-то утром я ехал в метро, держась за верхний поручень, и даже пытался дремать стоя. Визу, на сиденьях, так же дремали другие пассажиры, и я лениво скользил по ним мутным сонным взглядом. Этот человек тоже дремал, но когда я заметил его в полуметре от себя, я сразу проснулся. Он был немолод, грузен, а лицо его поражало исключительно громоздкими чертами: мясистый нос, выпяченные губы, глаза под набрякшими веками. Пожалуй, в каком-нибудь фильме-фэнтези он мог бы играть гоблина или тролля прямо без грима. Я не любитель таращиться на чьи-то физические недостатки и наверняка отвел бы взгляд – но не в этом случае. Я был слишком потрясен. Несколько часов назад я уже видел этого человека – в своем сне. И я мог поклясться, что больше не видел его никогда. Там он был для меня какой-то фантасмагорией, частью декораций, и я считал его просто ночной страшилкой… Но вот он – сидел передо мной в метро. Вагон покачивался, за окном проносились темные стены туннеля, а человек из сна медленно открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Никогда я еще не испытывал такого леденящего ужаса, как в этот момент. Я испугался как ребенок, которому читают страшную сказку. Поезд замедлил ход, за окнами вспыхнул свет, и я пулей выскочил в открывшиеся двери. Остановка была не моя, но я долго стоял возле холодной гранитной стены, боясь зайти в вагон прибывающих поездов. Мне все казалось, что там я снова встречу «тролля».
Наконец я добрался до работы, зашел в кабинет, включил монитор своего работающего компьютера и тупо уставился в таблицу, отразившуюся на экране. Во мне бушевала паника, которую можно было выразить словами «Я сошел с ума… какая досада!» Я набрал в Гугле «галлюцинации» и стал просматривать ссылки, примеряя на себя симптомы. Руки дрожали, глаза слезились…
Я встал из-за стола и вышел в коридор, машинально здороваясь с коллегами, хотел завернуть в курилку, но передумал, снял с крючка в гардеробе свою куртку, и, миновав охранника, вышел в задний дворик, где стояла скамейка для летних перекуров. Скамейка была еще сырой (все-таки май-месяц), но я этого даже не заметил. Первая мысль: расставим все по местам.
Сегодняшний мой сон был особенно неприятным. Я блуждал в каком-то мокром лесу (не чаща, а так, перелесок), и искал убежища. Мне надо было спрятаться, от кого-то или чего-то. Может, от дождя, но я не помнил капель. Со мной шли еще какие-то люди и среди них девушка, с темными волосами, в джинсах и куртке. Лицо я не очень хорошо запомнил, но она мне нравилась, во всяком случае, ее присутствие рядом со мной не было неприятным. Мы вышли к каким-то белым бетонным домам, похожим на гигантские кубики. Там было совсем мало окон, дверь напоминала зияющий проем, и я поспешил туда. И вдруг вспомнил, что девушка, идущая со мной, пропала. Я окликнул кого-то рядом, и мне ответили, что кажется, она упала по дороге. Я бросился назад, долго продирался через кустарники и деревца, потом увидел заросшую яму, куда, наверное, упала девушка. Но там было пусто… Я помню свою тревогу, бестолковую беготню, расспросы и даже, кажется, слезы… Потом я проснулся под пиканье будильника.
Я никогда не вспомнил бы этот сон, потому что, как уже говорил, они мне снились слишком часто, постоянно оставляя горький привкус потерь и напрасной суеты, что вполне укладывалось в мою теорию о реальной природе снов как продолжения дневной жизни.
И сейчас я мучил себя, вызывая в памяти ночные фантазии именно из-за того человека в метро. Он был в толпе людей, причем молчал и только смотрел. Но, кажется, это именно он сказал мне, что та девушка упала.
Что еще было странного в том сне, ведь было что-то еще? Я напрягся. Лес! Я знал этот лес. Мы туда ездили с женой прогуляться, еще когда у нас была машина. Как только сходил снег, мы экипировались в теплые куртки и непромокаемую обувь и ехали прогуляться в подмосковном лесу. Нюхали первые почки и цветочки, слушали птиц, съедали бутерброды, пили кофе из термоса и возвращались домой. Никаких бетонных кубиков в том лесу мы не встречали, это были уже исключительно фантазии сновидений.
Я не знаю, почему вдруг решил поехать в этот лес. Но я почувствовал, что если наведаюсь туда сейчас, то кошмар развеется. Я увижу, что там нет ни белых зданий, ни растерянной толпы людей, ни старого «тролля».
Я никому ничего не сказал, просто вышел за ворота и сел в автобус, который довез меня до платформы пригородных электричек. Ехать от города было недалеко, всего остановки четыре, и вскоре я уже бодро спускался с насыпи по тропинке, ведущей в лес.
В лесу было хорошо… Я даже порадовался, что ушел с работы. Придумаю какую-нибудь отговорку, зато день на природе – вот чего мне так долго не хватало! Листья на деревьях были уже совсем большими и фантастически зелеными. Земля на тропинке влажно скользила под подошвами, а я упивался птичьим пением, запахами земли и первых цветов. Честное слово, о сне я забыл и думать! Да и не похож был лес на тот, из сна! Этот был умытым, праздничным, он сверкал даже под пасмурным небом.
Я бездумно шел по тропинке, пока какой-то звук не привлек мое внимание. Ведь в лесу обычно тихо, как в храме, и только музыка птиц нарушает эту тишину. Или бодрое стучанье дятла дробью разносится окрест… А тут – какой-то плач. Даже, пожалуй, подвывание… Наверное, собака? Может, щенок потерялся? Я свернул с тропинки, прошел влево пару десятков метров и – чуть не упал. Под ногами у меня была яма, заполненная валежником. Но это не главное – на ветках, скрючившись, кто-то сидел.
— Эй! – окликнул я.
И снова чуть не свалился в яму. Потому что снизу на меня смотрела девушка, та самая. Которую я искал во сне.
Я все-таки спрыгнул вниз. Кажется, чтобы убедиться… рассмотреть ее. Некоторое время мы смотрели друг на друга, она – с испугом , я – с любопытством. Девушка была худая, волосы неопределенного темно-русого цвета, глаза… серые, кажется. Вся она была бледненькая, изможденная какая-то, с темными полукружьями под глазами, с синеватыми прожилками на щеках. Каждый раз, когда моя жена пыталась худеть, я указывал ей на таких девушек, и говорил, что ничего в них не вижу привлекательного, что единственная мысль, которая у меня возникает при виде этих тщедушных красавиц – это отправить их в деревню на откорм хлебом с маслом и молоком.
— Вы кто? – неуверенно спросила девушка севшим голосом. Наверное, она не на шутку замерзла, потому что нижняя челюсть у нее подергивалась, как от озноба.
Я не успел ответить, когда она добавила :
— Кажется, я вас знаю.
— Да, я вас тоже…
— Как вас зовут? Меня Марина.
— Нилин, Алексей Николаич. И давно вы тут сидите, Марина?
— Со в-вчерашнего вечера, — ответила она и попыталась заплакать, но я сурово посмотрел на нее, и она взяла себя в руки.
— Позвольте поинтересоваться, какого… лешего, извините, вас понесло в лес на ночь глядя?
— Леший.. да, — невесело засмеялась она, вернее, попыталась скривить свои серые, с фиолетовым отливом, губы.
Я осекся. «Леший» — это было мое студенческое прозвище. Из-за имени, из-за любви к лесным прогулкам друзья звали меня Лешим… да и до сих пор называют, когда встречаемся.
— Давайте отсюда выбираться, — сказал я , отводя взгляд.
Я подсадил Марину до первой коряги, за которую она смогла уцепиться, а потом сам добрался доверху, весь нещадно извозившись в мокрой земле.
Мы двинулись по тропинке по направлению к станции, я обнимал Марину за плечи, уж очень она дрожала.
— Я вам расскажу, как все получилось… только обещайте не отвозить меня в психушку. И еще: я не пью, не употребляю наркотиков, даже не курю! Я занимаюсь йогой, я не ем мяса…
— А надо бы, — вставил я.
— Что? – она запнулась.
— Мясо вам бы не помешало. Бифштекс с кровью, например… Ну выглядите вы, дорогая барышня, как узник Бухенвальда.
— У меня прекрасное здоровье, — обиделась она и попыталась стряхнуть мою руку.
— Если только вам не повредила ночь, проведенная в сырой яме, — резонно заметил я и добавил: — Рассказывайте.
Она несколько минут шла молча рядом со мной, приноравливаясь к шагам, а потом с натугой принялась рассказывать.
Поздним вечером , вчера, Марина возвращалась от друзей. Она долго ждала автобус на остановке, наконец, он подошел… и оказалось, что талончик у девушки просрочен. У водителя не было сдачи, он даже грозился ее высадить. И вдруг какой-то пассажир с заднего сиденья буркнул несколько слов. Автобус закрыл двери и поехал. Марина смотрела в темное окно с редкими огнями, а в голове теснились всякие старые воспоминания. Непонятная тревога ее мучила и не давала расслабиться. Так же тревожно она вышла на своей остановке, шла по дороге к дому… Поздний автомобилист оттеснил ее к обочине – и она упала. А когда падала, думала, что же это около дороги такое вырыли? Какой-то ремонт опять затеяли, как надоело, надо жаловаться… Упала на ветки и долго кричала, прося о помощи. Так кричала, что даже охрипла. Неужели, думала она, весь район вымер, ни одного огонька, ни одной патрульной машины! Техногенная катастрофа, что ли? Когда стало светать, девушка увидела вокруг лес – и пыталась понять, в какие посадки она шагнула, когда давала дорогу автомобилю. Пока наконец полное отстутствие звуков, кроме птичьего пения, не убедило ее в том, что она действительно в лесу, далеко от города.
— Ну не так уж далеко, — успокоил ее я. – Кстати, о звуках… Мы так давно идем, но шума электричек почему-то не слышно. Вы заметили?
— Не заметила, — сказала Марина, сбросив мою руку с плеча. – почему вы уходите от ответа? Я сошла с ума? Поехала вчера в лес, а не домой? Но я не пью, то есть очень мало… Бокал сухого вина, там было совсем мало градусов.
— Закусывать надо, — глупо пошутил я. Она хотела ответить резкостью, но не успела, потому что я сказал:
— Что я могу вам объяснить, Марина, если сегодня утром сам о себе думал, что должен немедля обратиться к психиатру!
Тут впереди на тропинке я увидел человека.
— Погодите… Эй, уважаемый! Подскажите, мы правильно идем к станции?
Пешеход шел к нам не сбавляя шага, молчал и кажется… улыбался.
Да, даже на таком расстоянии я не мог не узнать эти рельефные черты.
— Тролль… — прошипел я , потому что голос мне не повиновался.
-Кто?! – возмутилась Марина. – вы что, совсем уже меня…
— Бежим! – крикнул я, схватил ее за хрупкое запястье, и мы бросились по тропинке в обратную сторону.
Я радовался, что Марина не сопротивляется и не задает вопросов, а послушно бежит рядом, иногда спотыкаясь, дергая руку, шумно выдыхая мне в затылок. Довольно быстро мы увидели сквозь прозрачную листву деревьев первый белый куб здания. Вблизи трава росла совсем чуть-чуть, зато было много какой-то железной арматуры, кирпичей, обломков бетонных блоков.
— Осторожно! – пропыхтел я на бегу. Марина напряженно смотрела себе под ноги.
Мы вбежали в открытый проем двери, я надавил плечом на ворота, которые стали со скрипом закрываться.
На воротах имелся засов, и я его задвинул, срывая в кровь кожу на ладонях.
Мы огляделись. Внутри было темно, пахло затхлостью, всякими строительными смесями, краской, ржавчиной… Сквозь щели ворот и дальнее окошко в глубине здания пробивался неяркий свет.
— Почему вы сказали, что знаете меня? Где вы меня видели?- шепотом спросил я Марину.
Она помолчала.
— Я не помню, — и взглянула мне в глаза.
— Может быть, во сне?- предположил я.
Марина снова обиделась.
— Я что, похожа на Татьяну Ларину? «Ты в сновиденьях мне являлся…»
— Ого! – с уважением заметил я. – Хорошо учились в школе, а?
— Представьте! Была отличницей. А вы двоечником, я уверена!
— Правильно уверены… Наверное, поэтому и в бизнесе мне не везет…
-Что?
— Нет, ничего. Я вот почему говорю о снах. Утром я увидел этого типа… ну, от которого мы убегали… я увидел его в метро. А сегодня ночью именно он… в сновиденьях мне являлся.
Марина смотрела на меня широко открыв глаза.
— Так, давайте договоримся раз и навсегда, — разозлился я. – Мы оба не сумасшедшие. Я вам полностью доверяю и не думаю, что вы в отключке поехали погулять ночью по лесу. Поэтому доверяйте и вы мне!
— Все это напоминает какую-то страшную сказку… фильм какой-то… — медленно проговорила Марина.
— И самое интересное знаете что? В том сне я помню и вас! Я потерял вас, потому что вы куда-то упали, видимо, в яму. Я искал вас, но не нашел. И сегодня утром, когда встретил этого тролля, я поехал в лес искать вас. Именно искать ВАС! Я помнил этот лес, мы тут часто гуляли с женой по выходным.
— Вы женаты?- не к месту спросила она.
Я чуть не выругался.
— А вы собрались за меня замуж? Обещаю подумать, если мы выберемся отсюда.
И тут, словно в ответ на мои слова, снаружи послышался скрип башмаков по строительному гравию и мусору.
Чья-то рука тронула ворота, и они покачнулись.
— Алексей? – послышался снаружи неуверенный голос.
— Да, — хрипло ответил я и прокашлялся.
— Алексей, откройте.
— Зачем?
— Откройте, я не причиню вам вреда. Напротив, я хочу вам помочь.
— Почему-то я вам не верю…
— Напрасно. Я ваш друг. Я хочу многое вам объяснить…
— Так объясняйте!
Снаружи наступила пауза.
— Вы можете поверить, что существует реальность, которая представляется вам невозможной и фантастической?
— Например? – отозвался я и по-гусарски подмигнул Марине. Я хотел ее ободрить, но получилось, наверное, не слишком убедительно.
— Например, параллельные миры.
— Вы удивитесь, но именно о них я и думал! Все-таки не зря я проглотил столько фантастики. Да и на ТВ эта тема очень популярна. Каких только чудес не рассказывают!
— Так вы из параллельного мира? И мы в него попали? – взволнованно спросила Марина, и я сердито прикрыл ей рот ладонью.
Она дернула головой, возмущенно отплевываясь.
— Вы слышали про кротовые норы?- снова спросил наш преследователь.
— А то как же! Очень большая неприятность на дачном участке, — бодро подтвердил я.
— Вы что, не понимаете, о чем он? — гневно прошипела Марина. – Это такие дырки…
— Заткнитесь, а.?
Марина озадаченно притихла.
— Вы хотите сказать, уважаемый, — крикнул я, — что в своих снах я прогрызал эти самые норки-дырки? Неустанно трудясь?
За воротами хихикнули.
— Нет, конечно. Я сам пытаюсь понять, как это получилось, потому что не должно было получиться. Вы ни в чем не виноваты. Как и Марина.
— Он меня знает! – обрадовалась Марина.
Я не ответил. Я пытался разобраться в своих ощущениях. Конечно, я ему не верил. Я не верил – но все равно не мог объяснить все эти странные события, которые случились со мной, а потом и с Мариной.
— Есть многое на свете, друг Гораций… — негромко сказала Марина.
— Я же просил вас помолчать, — мой голос звучал угрожающе. Может быть, от отчаяния?
Я думал, что если смогу погрузиться во все эти странности и приключения, если сделаю сны реальностью, то все встанет на свои места. А получилось наоборот. И теперь я увяз окончательно.
Человек снаружи снова потряс ворота. Створки заскрипели, но засов держал их прочно.
— Послушайте, дайте мне войти! – требовательно сказал «тролль». – мы вместе во всем разберемся. Думаете, мне хочется бегать здесь за вами? Мне надо все уладить, понимаете?
— И как же вы хотите уладить? Телепортировать нас обратно? – скептически поинтересовался я.
— Ну если вам понятнее это слово, то да.
— И закрыть этот самый телепорт, чтобы больше никто и никогда…
— Конечно.
— А не проще ли для этого убить нас?
— При чем здесь убить?!
— Хорошо, пусть не убить. Но если вы сделаете то, что должны сделать, я уже не буду тем самым Алексеем Нилиным семидесятого года рождения, город Москва, улица…
— Вздор, отчего же! Конечно, будете!
— Буду. Но совсем другим человеком. Как Юра Федюнин.
— Кто это?! – прошептала Марина.
— Мой друг. Бывший, — отмахнулся я.
Наступило молчание.
— Я не знаю об этом, — твердо ответил он наконец.
— Бросьте! Не верю я в параллельные вселенные, но если они и существуют, от пришельцев оттуда я не ожидаю ничего хорошего.
Он вздохнул.
— Мне придется сломать это сооружение.
— Попробуйте, — бодро заявил я.
«Тролль» поскрипел башмаками, и в щель между вортами просунулась какая-то арматурина, которой он попытался подцепить засов.
— Рано или поздно нам придется выйти отсюда, — шепнула Мари на, — даже если он не откроет ворота снаружи.
— Да, — подтвердил я. – Поэтому у меня есть план.
«Тролль» снова ушел куда-то за очередным подсобным инструментом, а я тихонько стал отодвигать засов. Потом прислушался – он возвращался.
Я резко распахнул створку ворот, примеряясь на слух, чтобы ударить поточнее. Получилось неплохо : когда мы выскочили наружу, этот тип лежал на земле, а на лбу у него вспухала шишка . Из содранной кожи сочилась кровь.
— Вы его убили! – тонко взвизгнула Марина.
— Не говорите ерунды, — прикрикнул я, схватил ее за руку и мы побежали по той самой тропинке, которая привела нас сюда.
Я бежал и напряженно прислушивался, не слышно ли за спиной звука погони. Но позади было тихо, зато впереди явственно различался стук колес электричек, проносящихся мимо станции.
Вскоре мы вышли к насыпи. У платформы как раз стояла электричка, и мы вскочили внутрь, еле успев перед закрывающимися дверями.
— Это все? – по обыкновению бледно улыбаясь, спросила Марина, переводя дух.
Я пожал плечами и уселся на сиденье напротив нее.
— Ты знаешь, я хоть и не верю во всю эту муть, но думаю… а вдруг он, сам того не понимая, и был неким запирающим моментом для нас… Его нет – и мы вышли в свое измерение.
Марина усмехнулась и пригладила волосы.
— Жаль, сказала она, — глядя в окно, где проносились пашни и домики. – Если бы он нас телепортировал вместе, мы бы…
— Ах, ну да, поженились, — я смотрел на нее с улыбкой. – Ну извини, дорогая, в другой жизни…
Марина смотрела на меня, склонив голову.
— Я вспомнила, почему сразу узнала тебя. Ты был вчера вечером в автобусе. Это ты что-то сказал водителю, после чего он разрешил мне войти, и его слова были… «Леший с вами….»