В санаторий Игорь попал после серьезной полостной операции.
— Месячишко походите на процедуры, погуляете на природе, — сказал хирург, который его резал и штопал. — От бассейна и серьезных физических упражений… ну, разве что кроме амурных, — он засмеялся, — воздержитесь пока.
Так Игорь и оказался в «Туманово». Скучал он здесь неимоверно. После всяких физиотерапевтических процедур и ванн с травками (оздоровительную гимнастику в обществе старичков-бодрячков он категорически отверг), Игорь уныло прогуливался по аллеям с «затычками» в ушах, по вечерам ходил в кино, игнорировал танцы, а вот спал и ел до отвала.
С женским обществом, о котором так игриво намекал хирург, была полная катастрофа. Активные бабушки-старушки, дамы постбальзаковского возраста с агрессивным макияжем и волосами, уложенными в виде шлема, и плюс пара девочек-подростков, которые заинтересованно поглядывали на Игоря, пытаясь привлечь его внимание. К старушкам Игорь относился с большим уважением, дам, душивших окружающих тяжелым парфюмом, старался избегать, а на девочек поглядывал со снисходительной усмешкой.
Именно поэтому незнакомку он заметил сразу и обрадовался необычайно. Она сидела на скамейке под большими старыми вязами, совсем одна, не читала, не слушала плеер, а просто смотрела вдаль на пруд. У незнакомки были чудесные длинные волосы редкого тициановского оттенка, сколотые в свободный пучок, из-за полукружья пряди выглядывал контур молочно-белой щеки. Стройные ножки в мягких трикотажных брючках были так трогательно сложены крест-накрест, словно она опасалась коснуться ими грешной земли.
Игорь выдернул из ушей «затычки» и устремился к скамейке, разбрасывая в стороны мокрый гравий аллеи.
— Вы недавно приехали, — радостно объявил он.
— Нет, — тихо ответила незнакомка и засмеялась так же тихо и нежно, — давно.
— Я бы вас точно заметил! – возразил Игорь, чувствуя себя возбужденным, как подросток на первом свидании.- Где вы сидите в столовой?
— За соседним столом, — ответила незнакомка, не поворачивая головы.
— Как? – оторопел Игорь. – Я вас в первый раз вижу.
— Да… Я всегда прихожу очень рано. Никого еще не бывает.
— Меня зовут Игорь, а вас?
— Нина, — ответила она как-то неразборчиво, и Игорь переспросил:
— Нина?
— Да.
Они сидели рядом и болтали ни о чем. Моросил легкий дождик, сплетая воедино небо и землю, и Игоря несказанно радовало, что Нина не жалуется «Ой, пора уходить», что ее лицо и глаза блестят от теплых капель, и вся она такая вкусная, как свежевымытое яблоко.
Он уже не радовался бурно, как вначале, а смотрел на нее с тихим изумлением. Где-то рядом рассудок шептал, что «все одинаковые», что он знает Нину всего полчаса… или час… или два?
— А нам не пора? – встрепенулся Игорь. – Вы, наверное, промокли, и обед скоро.
— Да-да, — засмеялась она. – Пошли, конечно. Вы идите, я подойду чуть позже.
И она побежала к старому корпусу, махнув в воздухе пальцами на прощание, а Игорь готов был сорваться со скамейки и мчаться за ней следом, чтобы не отпускать от себя ни на минуту. Он сжал руки в карманах в кулаки и мысленно дал себе по шее. Здешняя скука совсем не оправдывала его глупых щенячьих восторгов, как будто он слаще морковки…Уже существовала девушка, которая создавала уют в его квартире, пока что на правах подруги. Для него и этого было чересчур много, да и влюбляться он не очень умел…
«Кто сказал «влюбляться»? — внутренне усмехнулся Игорь, чувствуя спокойную уверенность. — Приятное знакомство, чем-то надо заняться в этой дыре.»
В столовой он оглядывался и, кажется, заметил Нину, сытно пообедал, а потом подремал у себя в комнате. К ужину явился позже всех, ел быстро и по сторонам не смотрел.
Утром он снова увидел ее. Сквозь тучи пробивалось солнце, прыгало по поверхности пруда золотыми рыбками, и Нина смотрела на этих рыбок, облокотившись на перила моста.
— Не свалитесь! – крикнул Игорь, и она одарила его тем же ласковым взглядом, которым смотрела на блики солнца. Она сама была кусочком солнца, с ее яркими волосами и лучистым взглядом.
— Пошли погуляем! – снова крикнул Игорь, и вскоре они уже неспешно шагали по одной из его любимых парковых аллей. Под ногами шуршал гравий, было церковно тихо, даже пихтовые лапы замерли, как траурные стяги.
— Комаров нет, — сказал он посреди молчания, и сам себе показался круглым дураком
Нина вопросительно взглянула на него.
— Их тут морят, я узнавал, — он пожал плечами с извиняющейся улыбкой.
Где-то в глубине чащи вдруг первой скрипкой оркестра запел соловей. Оба они остановились одновременно, и Нина смотрела на Игоря веселым торжествующим взглядом. Он хотел сказать что-то банальное, вроде «как в этой маленькой птичке живут такие звуки», но Нина смеялась его несказанным словам, поэтому говорить их не хотелось.
Соловей замолк, и Игорь вдруг произнес совсем не то, что хотел:
— Он что-то унес с собой.
— Может быть, наше счастье? – сказала Нина первую значительную фразу с момента их знакомства.
Игорь взглянул на нее в немом отупении. Если бы что-то, хоть что-то дрогнуло в ее глазах – но они были безмятежно-спокойны.
— Нет, — сказал он и протянул руку.
— Пойдем дальше, — она отвернулась, и снова эта щека, похожая на лепесток белой розы, манила его из-за рыжей пряди.
— Там дальше тупик. Забор, — сказал он хрипло, пряча взгляд.
— Перелезем, — засмеялась она. — Тут парк, а дальше лес.
Лезть через забор не пришлось, там был большой зазор между прутьев, широко раздвинутый чьей-то доброй рукой.
Игорь помог своей спутнице перебраться через отверстие, почувствовав, какая она ловкая, легкая и теплая, и все в ней, и в их отношениях идет так, как надо…
Снова выглянуло солнце, и неприветливый лес, перечеркнутый то здесь, то там поваленными деревьями, стал казаться вполне гостеприимным, а Нина все смотрела на Игоря так, как пока даже не пыталась смотреть. Он не выдержал, остановился и даже хотел обнять ее, но она вдруг присела на какой-то старый пень прямо у дороги. Игорь сел рядом, не думая о том, что пень трухлявый и грязный.
Они сидели молча, прижавшись друг другу, было тихо, торжественно, и никаких грешных мыслей не мелькало в голове.
— Давай останемся здесь навсегда, — вдруг сказал Игорь.
— Да, — сказала Нина и посмотрела ему прямо в лицо. Ее глаза блестели от непролитых слез, и в них отражались зеленые кроны, закрывшие небо. Игорь сорвал маленький белый цветок с сухим жестким стебельком и вплел ей в теплую медовую прядь. При этом глаза его будто застыли в ее зеленом взоре.
Закончилось все скверно и глупо. Игорь так и не вспомнил, каким образом он оказался в лесу один, и почему убежала Нина. Он страшно разозлился, пошел обратно к забору – но забор оказался дальше , чем он помнил – или Игорь сбился с пути. Было очень стыдно потеряться в небольшом лесу возле парка санатория, но лес как будто разросся. Тропинка вывела его в незнакомую рощицу из лысых чахлых сосенок, а когда Игорь пробежал сквозь них, обдираясь и сажая на одежду паутинки, – то выскочил у крутого обрыва, чуть не свалившись вниз. Он подвернул ногу, расцарапал щеки и лоб, но не это была главная неприятность. Какой-то дурацкий страх и морок преследовали его, как Мезгиря – чары Берендея. Совершенно ясные ориентиры тропинки и вроде бы знакомых деревьев приводили в никуда, и Игорь даже принялся уговаривать лешего отпустить его восвояси, вздрагивая от отвращения к себе и полной растерянности.
Наконец он остановился у дерева, обхватив руками мшистую кору и сказал сам себе:
— Плохо городскому жителю в лесу, — и собственный голос показался ему издевательским.
Выглянуло солнце, ориентироваться по которому он особенно не умел. Но, пару раз упав через корни деревьев, вдруг вышел к забору, и прикосновение прутьев немного отрезвило его. Примерившись, он перелез на сторону парка, отдышался и пошел вперед. Когда впереди стали видны знакомые очертания аллеи, Игорь преисполнился уверенности и благородного гнева. Он перебирал в голове кучу вариантов своего разговора с Ниной, своих презрительных реплик, злого остроумия и запоздалых доводов рассудка.
Он не успел на ужин, но не встретил Нину и за завтраком, а потом решил уехать.
Выслушав сожаления администратора, Игорь забросил сумку в багажник, вывел машину со стоянки, включил музыку и сам принялся напевать в такт. Ветер холодил лоб в открытое окно, и мысли о странном знакомстве казались уже смешными.
Он открыл дверь в квартиру, и увидел, что Юля дома.
— А, привет…
— Ты уже приехал?! – она обрадовалась так сильно, что Игорь устыдился своего равнодушия.
Он неловко прошел в комнату, оглядел вазочки с сухими цветами, салфеточки, всю эту дребедень…
— Правда, красиво? – ворковала Юля. – А вот еще смотри, что я купила!
Над белым кожаным диваном висела картина. Картина-Нина. Игорь хотел сказать матерное слово, но и оно застряло в горле. Конечно, это была не Нина, а какая-то дама со старинной гравюры, кажется… он не очень разбирался в искусстве. И зачем? Это Юля училась на искусствоведа.
Длинные рыжие волосы, тяжелыми складками спадавшее платье, цветы в волосах и в руках, — средневековая дама стояла посреди леса и смотрела на Игоря взглядом Нины.
— Что это! – сказал он слишком резко.
— Тебе не нравится? – огорчилась Юля. – Это такая чудесная копия с картины Уильяма Джеймса Нитби «La Belle Dame sans Merci». Такое стихотворение Джона Китса о рыцаре, которого лесная дева… ну вроде мавки… завлекла в лес, околдовала… Очень красивая сказка и баллада, а картина просто чудо…
Юля говорила быстро, Игорь думал медленно. Если вообще мог думать о чем-то… Нина смотрела на него и нежно улыбалась.